атьяна Пелипейко
Вопрос, вынесенный в заголовок, не только для посторонних. Сами жители посёлка, расположившегося на территории района Солнцево, как выяснилось, произносят его название по-разному.
ПУСТОШЬ, СТАВШАЯ ПОСЁЛКОМ
Среди окрестных топонимов Мещёрский — из самых свежих (если не считать, разумеется, искусственно образованного в советское время Солнцева): посёлок появился только в начале XX века. До того здесь находилась некая Ваулинская пустошь. Между тем местность, не слишком удалённая от Москвы, да ещё находившаяся близ важных дорог на Калугу и Боровск, была заселена издавна. Как минимум, с XIII века, когда здесь располагались владения самого Александра Невского.
От которого земли переходят к сыну, Даниилу Александровичу, он же — Даниил Московский, глава удельного Московского княжества.
Позднее, впрочем, мы видим здесь во множестве монастырские и церковные владения. Кто только по соседству не отметился: Вознесенский монастырь в Московском Кремле, Чудов монастырь, Новодевичий, Пафнутьев-Боровский. Видим мы и Ваулино (Вавулино), принадлежавшее московской церкви Введения Богородицы «что близ Гостиного двора в Китай-городе», она же «Златоверхая». Не солидный монастырь, конечно, но в XVII веке в эту церковь выезжали цари к обедне — так что удивляться наличию у неё загородных владений не будем.
Монастырские и церковные владения на территории Сетуньского стана — как и прочие подобные — были в 1764 году секуляризованы
Екатериной и переданы в ведение Коллегии экономии. Что дальше? Дальше обращённые в госсобственность земли нередко раздавали отличившимся придворным — и среди следующих владельцев мы находим фамилию Соковниных.
Род известный и немало на исторических поворотах пострадавший — достаточно сказать, что фамилию Соковниных носили в девичестве прославленная сури-ковской картиной боярыня Феодосия Морозова и сестра её, княгиня Евдокия Урусова. Брат их, окольничий Алексей Соковнин, был казнён за участие в заговоре против царя Петра («заговор Циклера»), другой брат, Фёдор, умер в ссылке, а племянник Никита Фёдорович арес
товывался при Анне Иоанновне по «делу Волынского». Вот этому-то племяннику, впоследствии Елизаветой прощённому и возвращённому на службу, и досталась ваулинская, бывшая церковная, земля — «была отдана в вечное владение из оброку Никите Фёдоровичу Соковнину», говорилось в «Экономических примечаниях к Планам генерального межевания Московского уезда» за 1766 год.
Вполне возможно, что село Вау-лино и дальше существовало бы на картах Московской губернии — потом Московской области, а там и Москвы, — если бы не 1812 год. Места к западу от Москвы стали ареной активных боевых действий. Если верить различным мемуаристам, поблизости от будущего дачного посёлка действовали корпус графа Остермана-Толстого и летучий отряд генерала Дорохова.
Наконец, именно отсюда в октябре 1812 года началось отступление
«Великой армии» Наполеона из Москвы — на Малоярославец и Калугу по Боровскому тракту и Старой Калужской дороге. Событие, безусловно, историческое — вот только для села оно обернулось бедой: Ваулино было полностью сожжено и разграблено.
(К слову, долгое время на территории нынешнего Мещёрского находилось захоронение французов, погибших во время бегства Наполеона из старой столицы России).
Вот так и появилась на этом месте Ваулинская пустошь. В книге «Уничтоженные в Московском уезде церкви», авторства священника Николая Скворцова, отмечается: «В начале XIX столетия на этой пустоши было барское село, сожжённое и разорённое французами в 1812». Положение не менялось почти столетие — до тех пор, пока в 1903 году не была объявлена продажа участков под дачи. Посёлок — что отмечено и в сохранившихся документах — получил название «Княж-Мещерский».
МЕЩЕРСКИЕ
Мещерские — русский княжеский род, внесённый ещё в «Бархатную книгу», то есть родословную книгу наиболее знатных боярских и дворянских фамилий, составленную в 1687 году после отмены местничества и прежних разрядных книг. В представленной в Разрядный приказ поколенной росписи князья Мещерские возводили свой род к некоему Бахмету Усейновичу Ширинскому, также князю, пришедшему в мещерские земли в 1198 году и осевшему там: «Въ лето 6706 (1198) Князь Ширинской Бахметъ Усеи-новъ сынъ, пришелъ изъ большие
Орды въ Мещеру, и Мещеру воевалъ, и заселъ её, и въ Мещере родился у него сынъ Беклемишъ. И крестился Беклемишъ, а во крещении имя ему Князь Михайло, и въ Андрееве городке поставилъ храмъ Преображения Господа нашего Иисуса Христа, и съ собою крестилъ многихъ людей».
Версия, конечно, вызывает вопросы, и серьёзные — мало ли таких же фантазийных родословных было у столбового российского дворянства. Первым князем Мещерским, реально упомянутым в источниках, был Юрий Фёдорович, погибший в 1380 году на Куликовом поле —
так что почти два столетия из семейной хронологии выпадают как документально не подтверждённые.
Потомки князя Юрия сохраняли удельные владения в Мещере ещё около столетия, пока не уступили права на них Ивану III в обмен на вотчины в разных частях Московского княжества. Бывали воеводами и стольниками, военачальниками, дипломатами, высокопоставленными чиновниками — в общем, начиная с XVI и по XIX столетие большой разветвлённый род князей Мещерских если и не оказывается среди первых приближён-
ных к престолу, то все же неизменно заметен.
На фоне прочих многочисленных родственников владелец будущих подмосковных дачных угодий князь Сергей Борисович Мещерский особыми должностями и государственной важности свершениями не выделяется. Сын предводителя дворянства Тверской губернии Бориса Васильевича Мещерского, по матери он происходит из Оболенских, женат был на дочери генерала Абамелек-Лазарева — а прочих громких фамилий среди родственников и свойственников не перечесть. Камергер — что, правда,
в XIX веке уже не должность, а всего лишь придворное звание (ну а как при таком родстве не получить свою долю почестей?!). Большей частью вёл дела в фамильном майорате Мещерских, Лотошине близ Волоколамска, прославившемся, среди прочего, профессиональным подходом к сыроварению и организацией училища сыроваров (плюс к чему ферма, винокуренный и кирпичный заводы, мельница…), а также визитом Александра Сергеевича Пушкина. Собственно, последним владельцем Лотошина Сергею Борисовичу и выпало быть: после 1918 года имение превратилось в гос-
хоз, а в дальнейшем в совхоз — имени, понятно, не Сергея Мещерского, а почему-то Сергея Мироновича Кирова.
Датой ухода из жизни Сергея Борисовича Мещерского в ряде источников приводится — без документального подтверждения —1917 год.
Таким образом, Ваулинская пустошь для князя — не родовое имение, ни с какими сентиментальными семейными воспоминаниями это место не связано. Так что ничего личного, чистое вложение денег — и даже никакого вишнёвого сада (французы уже постарались!) вырубать не надо.
ПАРК, ОЗЕРО, ПРУД И ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА
Вот и появляются в начале XX века объявления о продаже участков под дачи: «на Ваулинской пустоши близ сельца Рождествено-Сколко-во Московской губернии, владение князя Сергея Борисовича Мещерского». Планы посёлка — сохранившиеся до наших дней в домах у некоторых старожилов — аккуратно расчерчены на прямоугольники. Десятина земли (2 400 квадратных саженей, а в переводе на нынешние меры площади — несколько больше гектара) отдавалась близ озера за три тысячи рублей, в отдалении от него — за две тысячи.
Обещались будущим дачникам «парк, озеро, пруд» и прочее благоустройство, согласно утверждённому в 1904 году плану. Владельцам земельных участков запрещалось строить на них торговые или промышленные предприятия — тем самым соседям обеспечивалось спокойное пространство для отдыха и досуга. Наконец, подчёркивалось: неподалёку есть железнодорожная платформа (участок Московско-Киево-Воронежской железной дороги,
включавший платформу Востря-ково, позднее переименованную в Сколково, был введён в 1899 году). Последнее обстоятельство действительно важно.
Дача рубежа XIX-XX веков и железная дорога — понятия практически нераздельные. Дача — это уже не прежнее дворянское имение, зачастую на значительном расстоянии от больших городов (отправлялись туда обычно на весь летний период, и нетрудно представить себе медленно ползущий обоз с багажом, чадами и домочадцами) и представляющее собой прежде всего сельскохозяйственное предприятие.
Новомодная дача для обеспеченного горожанина — это пространство отдыха, не слишком удалённое от места службы или профессиональной деятельности, так, чтобы главе семейства можно было уезжать и возвращаться практически ежедневно. Добавим, что собственных конных выездов жители городов, как правило, уже не держали, а автомобили ещё только-только входили в обиход и были редки. Железная же дорога сразу решала множество вопросов.
ДАЧА И УДАЧА
Князь Мещерский удачно выбрал для своей дачной затеи и место, и время. Да и на обустройство средств явно не пожалел — здесь действительно был разбит парк (он сильно пострадает позже, в 1941 году, во время войны, но столетние дубы и сосны здесь по-прежнему встречаются), появился каскад прудов, купальни и лодочные станции. Участки благополучно продавались — к 1910 году в Княж-Мещерском насчитывалось уже 108 самостоятельных домовладений.
Любопытны, кстати, сведения о составе покупателей участков, приводимые местными краеведами. В основном это были купцы (что понятно — появление, помимо городской квартиры или дома, загородной недвижимости вполне могло ощущаться ими как новый шаг вверх по социальной лестнице: и мы, дескать, как дворяне…). Другая категория — бывшие помещики (тоже понятно: родовые имения в результате разорения утрачены, но старые привычки — на лето из города положено уезжать — остались).
А вот что удивляет, так это такая группа покупателей, как «цеховые рабочие» (что-то не очень вяжется с внедрённым со школьной скамьи представлением о тяжком положении трудящихся в царской России).
Дачный бум охватил тогда и соседние территории (а дальнейшее развитие дачной темы на землях к западу от Москвы предложит, в виде «госдач», уже советская власть).
В дальнейшем посёлок будет развиваться уже не только как место летнего отдыха, но и как самостоятельный населённый пункт. Чему свидетельством и статистика: если в 1926 году постоянно здесь проживало сотни две человек, то в 1959 году — почти четыре с половиной тысячи.
С1962 года Мещёрский, примыкающий (со стороны области) вплотную к МКАДу, получил статус посёлка городского типа, в 1984 году был включён в городскую черту Москвы, с 1995 года — в составе района Солнцево Западного административного округа. Но при этом сохранил не только изначальную регулярную планировку, но и низкую этажность застройки (хотя собственно старинных дач в первозданном виде практически уже не осталось) — так что несколько раз посёлок становился площадкой для съёмки художественных фильмов.
Помимо урезанного названия самого посёлка, в его топонимике сохранились и другие упоминания фамилии основателя: Княжеская улица, Мещерский проспект, а также с полдюжины Дачно-Мещерских проездов.
© Ссылка на источник журнал Мой Район