Издревле люди селились по берегам рек. Берега реки Сетуни тоже не стали исключением. Сейчас знакомые с нескрываемым недоверием слушают мои рассказы о нашей детстве, проведенном на этой реке. Всем свойственно вспоминать свое далекое детство более красивым, чем оно было на самом деле. Но Сетунья помню чистой речкой, в которой плавала какая-то рыбешка, жили пиявки, водяные крысы (не могу вспомнить их правильное название, но могу показать, где жили) погромное количество лягушек, за которыми охотились ужи. В Сетуни мы и наши дети научились плавать, наши чоботовские хозяйки полоскали белье. А зимой мы бежали на электричку через речку, сокращая дорогу на железнодорожную станцию Переделкино.

История поселений по берегам реки Сетуни уводит нас в далекое прошлое. Само название «Сетунь», по одной из версий, балтийского происхождения и связано с географическим термином — sietuva. Что означает «глубокое или широкое место реки»: У самого истока реки расположено древнее село Саларъево. Исторические легенды возводят время основания села к XIV веку, связывая его название с именами сурожских гостей Михаилом и Дементием Саларевых, храбро бившихся на Куликовом поле. Дальше река протекает вдоль села Картмазово, принадлежавшего гр. Дмитриевым-Мамоновым, и села Орлово, которое до середины XVIII века было приписано к московскому Чудову монастырю, затем стало государственным. Государственными или экономическими во второй половине XVIII века стали и все окрестные села, ранее принадлежавшие монастырям.

Справа в реку впадает приток Сетунька. Рядом с этой маленькой речушкой располагалось село Говорово. В этом селе его владельцем сенатором и действительным тайным советником кн. Ю. Ю. Трубецким в 1734 году была построена церковь Рождества Богородицы (не сохранившаяся). Последними владельцами этого села были кн. Туркестанвы. Земли сельца Терешково были приписаны Пафнутьеву Воровскому монастырю. У впадения Сетуньки в Сетунь стояла деревня Суково, которой до 1862 года владели кн. Трубецкие, затем она перешла к коллежскому асессору К.П. Йогелю.

Ниже по течению реки в начале XX веке вырос дачный поселок Чоботы. До нашего времени еще сохранились в измененном виде несколько дач. Самая известная из них дача книгоиздателя А. А. Левенсона, построенная в 1900 году Ф.О. Щехтелем в русском стиле. Со временем этот дом стал угрожающе ветхим. Его разобрали и затем восстановили с максимально возможной точностью.

За поселком Чоботы в речку сливается еще один приток — речушка Олешенка. На его берегу стояло древнее село Федосьино с церковью Благовещения Пресвятой Богородицы, принадлежавшее Вознесенскому девичьему монастырю в Московском Кремле.

Дальше река протекает по землям древнего села Лутно. и начале XX века через село была проложена железная дорога. А в конце XX века прошла граница города Москвы.

Первые сведения о селе Лукино и построенном в нем деревянном храме Преображения Господня относятся к 1646 году. В то время село являлось вотчиной ловчего царя Алексея Михайловича И. О. Леонтьева. Его сын, Леонтьев Федор Иванович, был думным дворянином и воеводой. Он с успехом сражался в 1670 году с войском Степана Разина.

Леонтьевы владели селом до 1725 года. Затем Лукино перешло князьям Долгоруковым. А в 1791 году — во владение графини Варвары Петровны Разумовской, тщанием которой и был в 1819 году построен дошедший с изменениями до нас каменный храм.

Варвара Петровна родилась в семье графа Петра Борисовича Шереметева и Варвары Алексеевны, урожденной княгини Черкасской. Приданое, полученное за Варварой Алексеевной — единственной наследницей огромных земель канцлера кн. A.M. Черкасского, сделало Шереметевых одной из самых богатых семей в России. У Варвары Шереметевой был брат Николай, известный нам из истории как человек необычайной любви и преданности. Граф, наделавший много шума браком со своей крепостной актрисой Прасковьей Ковалевой-Жемчуговой, остался верен ей после скорой ее смерти. И в память этой любви Н. Шереметев устроил в Москве Странноприимный дом — приют и больницу для калек и нищих, в котором сейчас размещается НИИ скорой помощи им. Склифосовского.

Храмоустроительница Варвара Петровна была замужем за графом Алексеем Кирилловичем Разумовским, будущим министром просвещения и одним из основателей Царскосельского лицея. Он был человеком «гордыни непомерной» и сурового отношения к своему семейству. Простая и набожная я графиня скоро надоела вспыльчивому мужу-вольтерьянцу. И после рождения младшего сына Кирилла в 1784 году она была вынуждена оставить нежно любимых детей и покинуть дом Разумовского. Графиня купила и перестроила дом на углу Маросейки и Лубянской площади (сейчас в нем устроен вестибюль станции метро «Китай-город»). Здесь и закончила она земные дни свои в 1824 году.

В селе Лукино постройка каменного храма на месте обветшавшего деревянного началась в 1815 году, когда было получено разрешение Святейшего Синода. Стараниями Варвары Петровны не только был выстроен храм с каменной колокольней и тремя приделами: холодным, посвященном празднику Преображения Господня, и двумя теплыми — во имя Великомученицы Варвары и Св. Апостолов Петра и Павла. Но графиня не забыла и о священниках и церковнослужителях. Она положила в Воспитательный дом 15000 рублей, с условием, что 750 рублей из процентов от этой суммы ежегодно пойдет на их содержание. Храм был построен в 1819 и освящен в 1821 году.

Все последние годы Варвара Петровна проводила в непрестанной мольбе о детях. Младший ее сын Кирилл — умный, живой, удивлявший своими способностями молодой человек, с детства разлученный с матерью, попал под влияние развратных и неблагородных людей. Свою короткую жизнь он закончил «душевнобольным». 16 лет провел в суздальском Спасо-Ефимиевском монастыре, который издавна был русской Бастилией. После смерти его отца родственники увезли Кирилла в Харьков, где он скончался в 1829 году. Старший сын Петр, получивший после смерти матери большое наследство, куда входило и село Лукино, быстро «промотал» его. Жил он беспутно и умер в 1835 году в Одессе бездетным.

Сама же графиня В.П. Разумовская была похоронена в родовом склепе Шереметевых в храме Знамения Божией Матери, основанном в 1791 году ее братом Н.П. Шереметевым над гробами предков в Новоспасском монастыре. Память о том, что храм Преображения Господня был построен заботой В,П. Разумовской, сохранилась в настенной надписи у южного выхода из храма.

В 1853 году село Лукино было куплено бароном Михаилом Львовичем Боде-Колычевым — историком, коллекционером и строителем. Он родился в 1824 году в семье барона Льва Карловича Боде и Натальи Федоровны Колычевой. Род Колычевых был древним и знатным. Самым известным представителем этого рода был подвижник земли русской — святитель Филипп. В миру он носил имя Федор Степанович Колычев. Жития Св. Филиппа повествуют нам о том, что в возрасте 30 лет он неожиданно для своих близких поменял “шапку боярина на клобук монаха” избрав для себя наиболее отдаленный монастырь на Соловецких островах. Там он за 30 лет прошел путь от послушника до игумена монастыря, проявив себя не только горячим молитвенником за Русь, но и талантливым инженером. Под началом деятельного соловецкого игумена были построены величественные храмы, соединены каналами соловецкие озера, сооружена водяная мельница. При нем монастырь становится одним из крупнейших на севере Руси. Но в 1566 году закончились его труды в любимой обители и он был призван Иваном Грозным в Москву на митрополичью кафедру. Два года занимая это место, митрополит Филипп не переставал «печаловаться» о людях русских, чем навлекал на немилость государеву. В 1568 году после публичного осуждения царской жестокости во время богослужения митрополит Филипп был изгнан опричниками из Успенского собора и сослан царем в тверской Отрочь-монастырь, где через два года его задушил Малюта Скуратов. Так закончил свой земной путь всеобщий заступник, избравший мученическую смерть во имя Истины, В 1652 году в царствование Алексея Михайловича святитель Филипп был канонизирован. Его святые мощи с почестями были перевезены в Успенский собор Кремля, где находятся до настоящего времени.

Колычевы сильно пострадали во время царствования Ивана Грозного, многие погибли на полях сражений, и к середине XIX века славный род пресекся. Для сохранения знатной фамилии в 1876 году обер-гофмейстеру, действительному статскому советнику барону Михаилу Львовичу Воде дозволено было принять фамилию и герб рода Колычевых. С 1843 года Михаил Львович стал служить, как и его отец, в придворном ведомстве, участвовал во всех торжественных Церемониях (при коронации Александра II был церемоний-мейстером). В1865—1883 годах являлся вице-президентом Комиссии для построения в Москве храма Христа Спасителя. К этому времени Михаил Львович уже приобрел усадьбу Лукино и в стиле Древней Руси возводил в ней «родовой мемориал”. Надо заметить, что свое детство Михаил Боде провел в Московском Кремле, где его отец — вице-президент Московской Дворцовой Конторы, гофмаршал — Лев Карлович Воде осуществлял контроль за постройкой Большого Кремлевского Дворца и реставрацией царских теремов. Впитавший в себя очарование древнерусской архитектуры, Михаил Львович в Лукино по собственному проекту построил настоящий кремль с «боярскими палатами», церковью-усыпальницей, часовней и мраморным обелиском, на гранях которого выбиты имена погибших представителей рода Колычевых. Усадьба была обнесена крепостной стеной с глухими и проездными башнями. С северной стороны храма Преображения Господня над могилами родных Михаил Львович построил церковный придел во имя митрополита Филиппа в своем любимом русском стиле. Купола придела напоминают купола Покровского собора (более известного под именем храма Василия Блаженного), что на Красной площади. Это, наверное, еще одно воспоминание Михаила Львовича о детстве, проведенном в Кремле. Памятником многолетних исследований Михаила Львовича стала публикация в 1887 году монографии «Боярский род Колычевых». Эта уникальная книга входит в золотой фонд отечественной литературы по генеалогии.

Сам Михаил Львович Боде-Колычев умер в Москве в 1888 году; похоронен в фамильной усыпальнице в Лукино. При своей жизни часть из уникальных экспонатов музея Михаил Львович подарил Историческому музею. Судьба остальных неизвестна. После революции в усадьбе расположился детский приют. По неосторожности случился пожар, в результате которого сгорели усадебные постройки. Со временем вся усадьба пришла в полный упадок: были разрушены крепостные стены, часовни и надвратная церковь. После Великой Отечественной войны по просьбе Русской Православной Церкви усадьба была передана патриархии. В настоящее время бывшая усадьба Колычевых продолжает являться летней резиденцией патриарха Алексия П.

Всемирную известность Переделкино получило благодаря тому, что почти 70 лет назад в этих краях поселились писатели. Сюда приезжают начинающие авторы подышать одним воздухом с классиками. Литературные музеи Б. Пастернака, К. Чуковского, Б. Окуджавы поддерживают экскурсионную популярность этого места. Удивительно, но сказочная красота русской природы еще сохранилась здесь, в рискованной близости от города.

Немногие приезжающие знают, что писательские дачи строили на земле, до революции принадлежащей славной дворянской семье Самариных. Судьбы их заслуживают нашего внимания. Древний этот род ведет свою родословную с XIII века.

Служить московскому княжеству они стали при великом князе Иоанне I Даниловиче Калите. На Куликовском поле сражался боярин Иван Родионович Квашня. Именно от его внука Степана Самары пошел род Квашниных-Самариных.

Представитель этого рода Федор Васильевич Самарин в начале XIX века состоял при дворе Александра I в чине шталмейстера. Он был женат на дочери поэта и сенатора Ю.А. Нелединского-Мелецкого Софье Юрьевне, бывшей до замужества фрейлиной императрицы Марии Федоровны. От этого брака родилось 7 сыновей и 2 дочери. Восприемником их первенца Юрия при крещении были император Александр I и императрица Мария Федоровна. После восшествия на престол императора Николая I придворная обстановка в Петербурге коренным образом изменилась. Поэтому в 1826 году Федор Васильевич Самарин вышел в отставку и переехал в Москву. Уже в 1830 году он для своей семьи приобрел подмосковную усадьбу Измалково с прилегающими деревнями. Здесь его потомки прожили до “полной победы революции”.

Усадебный дом был удобен, прост и просторен. Большой балкон, подпираемый шестью колоннами, и прекрасный парк XVIII века, который липовыми аллеями спускался к живописному пруду, — все это очень понравилось патриархальной семье Самариных. С южной стороны дома были цветник и дорожка, ведущая к церкви Дмитрия Ростовского, построенной в 1757 году тщанием предыдущего владельца усадьбы лейб-гвардии секунд-майором B.R. Петрово-Солово. Эта церковь, как и многие другие храмы Подмосковья, погибла в 30-е годы XX века. В нижнем этаже усадьбы размешалась большая библиотека. Образование и религия занимали особое место в семье. В начале XIX века русская интеллигенция почти не знала родного языка. Говорить, в светских салонах по-русски было признаком дурного тона. Пушкин первые стихи писал на французском языке. Модными тогда были иностранная литература и переход в католическую веру. Но Федор Васильевич воспитывал в своих детях глубокую религиозность, чувство долга и ответственности за судьбу России.

Для обучения своих детей Самарин пригласил лучших учителей. С ними занимались профессор Московского университета Н.И. Надеждин, знаток классической древности аббат Николь. Блестящее всестороннее образование принесло свои плоды. Все дети выросли яркими личностями, верой и правдой служили Отечеству. Но более других прославился первенец — Юрий. Весной 1834 года 15-лет¬ним мальчиком он поступил на словесное отделение философского факультета Московского Университета и оказался в кругу талантливых юношей: вместе с ним учились Ф. Буслаев и М. Катков. А в 19 лет уже закончил его “первым кандидатом” и получил право служить в министерстве.

1838—1840-е годы —годы встреч с будущими друзьями и единомышленниками. Прежде всего, с Константином Аксаковым. Они выбрали близкие темы магистерских диссертаций. Вместе прочли все памятники древней русской словесности, летописи, старинные акты и грамоты. В это время друзья много работали в Измалкове.

В том же 1838 году Юрий познакомился с Михаилом Лермонтовым. После гибели поэта Самариным был создан кружок “лермонтистов”, в котором Лермонтова боготворили. В1840 году — первая встреча с Н. В. Гоголем у Аксаковых. Чуть позже Самарин присутствовал 9 мая 1840 года на прощальном вечере у Погодина, когда Гоголь, уезжая за границу, собрал всех своих друзей.

В1844 году Юрий Самарин блестяще защитился. П. Чаадаев, присутствующий на диспуте по защите диссертации Самарина, писал А. Тургеневу: «…Никогда, в том я уверен, со времени существования на земле университетов молодой человек, едва оставивший скамью университетскую, не разрешал так удачно таких великих вопросов..!’ Сразу после защиты А. Хомяков взял Самарина под свое крыло. Создался кружок единомышленников. Все члены его были связаны с Московским университетом. Хомяков был кандидатом университета, в разное время студентами были К. Аксаков, А. Кошелев, Д. Валуев, В. Черкасский. Название “славянофилы” не сразу закрепилось за кружком. Самарину больше нравилось название “московское направление”.

В 1852 году Самарин окончательно уходит в отставку и живет в Москве и Измалкове. Он упорно продолжает работать над “Запиской об отмене крепостного права в России”. Одновременно работает в Губернской комиссии, созданной для рассмотрения проектов для предоставления в Особый комитет по крестьянскому делу. Наши современники совсем забыли, что 19 февраля 2001 года исполнилось 140 лет со дня опубликования Манифеста Александра II об отмене крепостного права. Многие разделы этого манифеста составлены на основе работ Ю. Самарина. Герцен в день опубликования манифеста писал восторженно: “Александр II сделал многое, очень многое… Он боролся во имя человеческих прав… Это ему народ русский не забудет…” Вот здесь и задумаешься: или Герцен не был пророком, или мы уже не русский народ.

После преждевременной смерти А. Хомякова и К. Аксакова Ю. Самарин становится во главе славянофилов. Их основная идея, в отличие западников, заключалась в том, что не существует единого и единственного пути для всех народов Земли. Они утверждали, что каждый народ живет своей жизнью, в основе которой лежит его индивидуальный характер. Самарин писал: «Пора нам перестать казаться и начать быть; пора уважать и любить только человеческое и отвергать все, в чем нет человеческого, будь оно европейское или азиатское».

Последние годы Самарин посвятил любимой Москве. Он был Гласным городской Думы и Губернского земского собрания. Кроме того, у него вышли философские труды. В память о своем друге и духовном наставнике А. Хомякове Ю. Самарин помогал издать все его богословские работы.

Весной 1876 года в возрасте 57 лет на чужбине, в Германии, Юрий Федорович Самарин скоропостижно скончался. Тело его было перевезено в Москву и 30 марта предано земле в Свято-Даниловом монастыре. Будучи человеком незыблемых убеждений, до конца своего пути исповедующий религиозное, историческое и эстетическое кредо славянофильства, Самарин отличался терпимостью к противоположным взглядам. Ф. Достоевский, переживая внезапную кончину Самарина, писал: “А твердые убежденные люди уходят; умер Самарин, даровитейший человек, с не колебавшимися убеждениями, полезнейший деятель. Есть люди, заставляющие всех уважать себя, даже не согласных с их убеждениями”.

Основную задачу славянофилов Ю. Самарин видел в высказывании А. Хомякова: “Осторожными действиями пробудить публику от «умственной апатии»”. Сейчас, на мой взгляд, эта задача не потеряла своей актуальности.

В советское время памятник на могиле Самарина был разрушен, а сама могила срыта, известно лишь ее примерное местонахождение.

К сожалению, рамки статьи не позволяют рассказать обо всех Самариных, которые жили в Измалкове после смерти Юрия Федоровича. Но, завершая рассказ о судьбе усадьбы, нельзя не вспомнить о последних ее владельцах — Комаровских. В 1912 году художник — иконописец граф Владимир Алексеевич Комаровский женился на Варваре Федоровне Самариной. Именно ей принадлежала тогда усадьба. В1914 году началась Первая мировая война, и художник Комаровский организовывал лазареты для раненых на Кавказе. Времени для живописи оставалось очень мало. Тем радостнее было писать иконы для иконостаса храма Сергия Радонежского, что на Куликовом поле. Им были написаны также иконы для храмов на Кавказе и в Саратовской губерниц. А в 1918 году для часовни, стоявшей недалеко от усадьбы Измалково Владимир Алексеевич написал образ Донской иконы Божией Матери. Все храмы и часовня были почти одновременно разрушены. От иконостасов, созданных Комаровским, не осталось и следа. Но икону из часовни случайно нашла его дочь Антонина. Оказалось, что перевернутую икону использовали местные жители как доску для стола. В настоящее время она отреставрирована и находится в храме Семи Вселенских Соборов Свято-Данилова монастыря.

Сразу после революции в Измалково приехали семьи друзей и родственников Комаровских: Трубецкие, Мансуровы, Истомины. Казалось, здесь жизнь была спокойнее и безопаснее, чем в столице. Но скоро не по своей воле всем пришлось покинуть Измалково и уже навсегда. Вначале 1920-х годов в усадьбе разместилась детская колония. А в 1923 году Комаровские с тремя детьми были вынуждены уехать в Сергиев Посад. Именно там в 1925 году Владимир Алексеевич был впервые арестован. В защиту художника выступили архитектор Щусев, художники Фаворский, Остроухов, скульптор Андреев. А 29 измалковских крестьян подписали письмо о том, что “Комаровский не враг”. Но на допросе далекий от политики художник c наивной откровенностью высказался о том, что, по его мнению, “монархия может соответствовать нравственному идеалу государственного правления”. За что и отбыл в ссыку в Ишим на три года. После возвращения из ссылки Комаровские жили на квартирах в Федосьине, Рассказовке, Лукине. В 1930 и 1933 годах Владимир Алексеевич был арестован, уже по делу “церковников”. В 1933 году в лагерях оказался 18-летний сын Алексей. Последний раз Владимира Алексеевича арестовали в 1937 году. Граф В. А. Комаровский был расстрелян 5 ноября 1937 года.

Антонина Владимировна Комаровская, ныне живущая в Москве, приезжала в Измалково со своими парижскими родственниками. Внешне дом уже не походил на барский. Не было ни колонн, ни балкона. Парк и пруд заросли. Но она с радостью увидела в одной из комнат знакомый ей с детства шкаф. Она подарила санаторию фотографии и документы об истории усадьбы. Летом 2000 года санаторий закрыли. Земля, принадлежавшая санаторию, была продана. Документы и фотографии исчезли. Где они сейчас, к сожалению, неизвестно.

В свое время Владимир Алексеевич хлопотал об открытии в усадьбе музея, аналогичного Абрамцевскому. Но революционным чиновникам были чужды судьбы людей “окруженных светом Божией правды, чистоты и цельности”. Современным, как видно, тоже. Вот таким грустным получилось у меня окончание нашего небольшого путешествия по берегам реки Сетунь.

Сборник «Сетунь». Публицистика, проза, поэзия.

2002 г.

Источник статьи: http://solncevo.com/reviews/rshow.php?35